Брем Альфред Эдмунд (2 февраля 1829 года - 11 ноября 1884 года) - немецкий учёный - зоолог и путешественник. Брем родился во времена, когда на открытых путешественниками землях обнаружили невиданно интересный мир птиц, рыб и зверей. Должен был появиться человек, который бы рассказал об этом удивительном мире. Брем и стал таким человеком. Обстоятельно, с научной достоверностью, простым языком он описал все сущее на земле, от комара до кита. И непросто было рассказано, что есть, например, на земле воробей, орел, удав или слон, - о каждом животном было сказано все, что было по тем временам можно узнать: размеры, окраска, где водится, чем питается, повадки и образ жизни...
Брем создал ряд превосходных научно-популярных работ, отличающихся основательностью содержания и живым, увлекательным изложением.
В основу знаменитого труда А.Брема "Жизнь животных" легли записи, сделанные ученым во время путешествий по Африке, Азии и Европе. В увлекательной и доступной самому широкому кругу читателей, в том числе и детям, форме автор рассказывает об удивительном и захватывающем мире животных нашей планеты. Созданная еще в середине XIX века, дополненная и многократно переизданная "Жизнь животных" до сих пор не утратила своей актуальности не только как фундаментальный научный труд, но и как увлекательное и познавательное чтение для всех возрастов и поколений.
В фонде отдела редких книг Научной библиотеки КубГУ вы можете ознакомиться с трехтомным изданием «Жизнь животных», вышедшем в Санкт-Петербурге, в издательстве П.П. Сойкина в 1902 году.
В первый том включены сведения о млекопитающих, населяющих Землю. Во второй том включены сведения о птицах, которые были известны на момент издания книги. В третий том вошли материалы о пресмыкающихся, земноводных, рыбах и беспозвоночных.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных. : В 3 т. Т.1: Млекопитающие. / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Ред. Ф. С. Груздев; Под ред. А.М. Никольского. - Обраб.для юношества по последн. нем. изд. - СПб.: Изд П.П. Сойкина, 1902 (СПб. : Тип. П.П. Сойкина). - 480с.: 2табл., 230 рис.; 161х241. - В кн.также:Биогр.А.Брэма;Продолж.в след.томе:с.481-524 + Оглавл.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: В 3 т. Т.2: Птицы / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Ред. Я.Перельман; Под ред. А.М. Никольского. - Обраб.для юношества по последн. нем. изд. - СПб.: Изд. П.П. Сойкина, 1902 (СПб.: Тип. П.П. Сойкина). - 314с. + Оглавл.: 2табл., 240рис.; 161х241. - В нач. кн.: Т.1 (Окончание): 43c. + Оглавл.; В конце кн.:Т.3(Начало):16с.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: В 3 т. Т.3 (Продолж.): Пресмыкающиеся. - Земноводные. - Рыбы. - Беспозвоночные / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Ред. А.В. Зеленин; Под ред. А.М. Никольского. - Обраб. для юношества по последн. нем. изд. - СПб.: Изд.П.П.Сойкина, 1902 (СПб.: Тип. П.П. Сойкина). - 459с. + Оглавл.: 2табл., 460 рис.; 161х241. - Начало см.в Т.2.
Второе, третье и четвертое стереотипные издания «Жизнь животных. Сокращенное издание для школы и домашнего чтения» представляют полный перевод со второго немецкого издания, вновь переработанного Ричардом Шмидтлейном, под редакцией и с предисловием профессора П.Ф.Лесгафта. Выпущены издания книгоиздательским товариществом «Просвещение» в Санкт-Петербурге в 1896 – 1904 гг.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных. : Сокращенное издание для школы и домашнего чтения. Т.1 / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Под ред.А.С.Догеля,П.С.Лесгафта. - 3-е изд.со стереотипа; Пер.с нем., перераб. Р.Шмидтлейном. - СПб. : Книгоиздат.Т-во "Просвещение", 1904 (СПб. : Б.т.). - 853с. : 30хромолитогр.,51таб; 175х257. - В кн.также:Алф.указ.рус.и лат.назв.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: Сокращенное издание для школы и домашнего чтения. Т.2 / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Под ред. А.С. Догеля, П.С. Лесгафта. - 4-изд. со стереотипа; Пер. со 2-го нем. М.Чепинской, перераб. Р.Шмидтлейном. - СПб.: Книгоиздат. Т-во "Просвещение", 1896 (СПб.: [Тип.Т-ва "Просвещение"]). - 880с.: ил.; 175х257. - В кн. также: Алф. указ. рус.и лат. назв.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: Сокращенное издание для школы и домашнего чтения. Т.3: Пресмыкающиеся, земноводные, рыбы, насекомые / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. - 2-изд. со стереотипа. - СПб.: Книгоиздат. Т-во "Просвещение", 1896 (СПб.: Типо-литогр.Книгоиздат. Т-ва "Просвещение"). - 1066с.: 10 хромолитогр., 16таб.; 175х257. - (Вся природа). - В кн. также: Алф. указ. рус. и лат. назв.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: Сокращенное издание для школы и домашнего чтения. Т.1 / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Под ред. А.С. Догеля, П.С. Лесгафта. - 3-е изд. со стереотипа; Пер. с нем., перераб. Р. Шмидтлейном. - СПб.: Книгоиздат. Т-во "Просвещение", 1904 (СПб.: Б.т.). - 853с.: 30 хромолитогр., 51 таб.; 175х257. - В кн. также: Алф. указ. рус. и лат. назв.
Брэм (Брем), Альфред Эдмунд. Жизнь животных: Сокращенное издание для школы и домашнего чтения. Т.2: Птицы / Брэм (Брем), Альфред Эдмунд; Под ред. А.С. Догеля, П.С. Лесгафта. - 3-изд. со стереотипа; Пер. с нем. М. Чепинской, перераб. Р. Шмидтлейном. - СПб.: Книгоиздат. Т-во "Просвещение", 1903 (СПб.: Тип. Т-ва "Просвещение"). - 880с. 10хромолитогр.,19таб; 175х257. - В кн.также:Алф.указ.рус.и лат.назв.
Отдел редкой книги Научной библиотеки КубГУ так же имеет возможность представить эту знаменитую научно-популярную многотомную работу немецкого естествоиспытателя Альфреда Брэма, впервые вышедшую в Лейпциге в 1863 - 1869 гг., на языке оригинала - немецком языке. В серию входят еще 4 тома, продолжающие и дополняющие основные. Изданы в Германии в 1900 году.
Текущая страница: 1 (всего у книги 57 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Альфред Эдмунд Брэм
Жизнь животных
Том I
Млекопитающие
Предисловие
Предисловие комментаторов
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар-11. 11. 1884, Германия) – немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» – взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала XX столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
XX век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология – наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания – многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников – особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода – рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы – биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого – залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит – и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т. д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы – каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе – в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в XX веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек – он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась – и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т. д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) – и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного – вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
Однако, как ни странно, недостатки Брема – всего лишь продолжения его достоинств. Будь его «Жизнь животных» просто скучным описанием накопленных к тому времени сведений, она бы так и лежала мертвым грузом на полках библиотек. Ведь нельзя сказать, что зоологических трудов во времена Брема не было – в его «Жизни животных» можно найти ссылки на них. Брем представил не только наиболее полный на тот момент свод представителей животного мира – он создал первую научно-популярную энциклопедию животных, а такой жанр накладывает свои определенные требования.
Блестящий лектор и просветитель, Брем, благодаря своему литературному таланту создал удивительный, яркий и изменчивый портрет живой природы – именно субъективный, эмоциональный, чисто беллетристический подход позволил этой книге перейти в разряд бестселлеров, а описания животных при всей их «неправильности» прелестны и по-своему достоверны. «Жизнь животных» не столько справочник, сколько роман воспитания для юношества, со всей свойственной этому жанру дидактичностью и скрытым романтизмом. Так ее и следует воспринимать. А потому мы предлагаем насладиться «подлинным Бремом» с учетом современных поправок и дополнений – в сносках, чтобы не нарушать общую стилистику повествования.
Галина М.С. канд. биол. наук, журналист
Корнилова М.Б., зоолог, сотрудник кафедры биологической эволюции МГУ
Предисловие от составителей к тому «Млекопитающие»
Современный городской человек если и сталкивается с млекопитающими «лицом к лицу», то, как правило, либо с одомашненными видами, либо с теми, что сделали урбанистический ландшафт средой обитания. В первую очередь это кошки и собаки – давние спутники человека, затем, разумеется, мышевидные грызуны. В парках и садах можно встретить белок (правда, все реже), а в лесопарках – лосей. В городах млекопитающим отведена скромная роль, в отличие от сельской местности, где разнообразие домашних животных заметно выше. И все-таки, того, что можно назвать «дикой природой» современный человек из развитых стран практически не наблюдает – даже в зоопарках, где большей частью и происходит знакомство с животным миром, звери содержатся в условиях лишь отдаленно напоминающих естественные.
Еще в средние века ситуация была иной – по бескрайним степям России бегали огромные стаи дроф, табуны тарпанов, в лесах хозяйничали мощные туры, в реках изобиловал уникальный зверек выхухоль. На территории Европы высились могучие леса, в которых бродили зубры, моря бороздили стада китов, а отмелях острова Беринга нежились стеллеровы коровы. Даже во времена Брема (вторая половина Х1Х века) можно было наблюдать перемещения животных, достигающие воистину планетарного размаха – стаи американских странствующих голубей, на протяжение нескольких дней заслоняющие солнце; покрывающие прерии бесчисленные стада бизонов, в Африке по Калахари волнами перекатывались миграции антилоп-спрингбоков… На Тасмании еще можно было встретить редчайшее сумчатое хищное млекопитающее – сумчатого волка или тилацина;
Сейчас некоторые из этих животных полностью истреблены (тарпан, тур, странствующий голубь, стеллерова корова, сумчатый волк), некоторые сохранились благодаря усилиям энтузиастов (зубры, бизоны), некоторые до сих пор балансируют на грани исчезновения (выхухоль, антилопа-спрингбок, синий кит, несколько видов австралийских сумчатых и многие другие). Но, хотя, например, тех же бизонов и зубров удалось спасти от полного истребления, никто никогда больше не увидит на горизонте американских прерий приближающееся стадо бизонов, от топота которых содрогается земля.
Многие животные как мы отметили, были истреблены еще в «добремовский период» (дронты, стеллерова корова, бескрылая гагарка, тур, тарпан), но многие – и в частности те, чьи ресурсы казались неисчерпаемыми (бизон, странствующий голубь, многие виды антилоп, киты) полностью исчезли либо подорвали свою численность именно в конце XIX века, когда истребление животных было поставлено на промышленную основу. Новые средства передвижения (суда с паровым двигателем, сделавшие возможным широкое истребление китов), железная дорога, открывшая путь в сердце прерий и способствовавшая полному истреблению бизонов (в них для развлечения стреляли из окон поездов, оставляя горы трупов гнить по бокам дороги), широкое освоение Африки и Австралии, позволившее уничтожать местных животных частью ради мяса и шкур, частью из спортивного интереса, в результате и привело к тому, что многие страницы бремовской «Жизни животных» мы сейчас перечитываем с ностальгической тоской.
За один лишь Х1Х век человеком были уничтожены 70 видов диких животных. А только за последние 50 лет XX века с лица земли исчезли 40 видов зверей и птиц. Под угрозой находится более 600 видов. По некоторым данным более 100 видов птиц исчезли с лица земли по вине человека.
Если беспозвоночным и амфибиям угрожает гибель в основном из-за исчезновения привычной окружающей среды (распашка целинных земель, осушение болот, вырубка тропических лесов), то крупных позвоночных (птиц и млекопитающих) человек истреблял целенаправленно – либо из-за чисто прагматической выгоды (шкурки, мясо, сырье: слоновая кость, моржовый клык, китовый ус, страусовые перья, гагачий пух и т. д.), либо, напротив, из-за приносимого ими вреда (часто преувеличенного). Именно так и был истреблен тасманийский сумчатый волк – единственный крупный сумчатый хищник, уничтожены крупные хищные птицы (вред, наносимый ими птичьему двору был несопоставим с той пользой, которую они приносили, истребляя мышевидных грызунов). Вообще, понятия «пользы» и «вреда» применительно к представителям животного мира являются типичным порождением прагматической идеологии Х1Х века, выразителем которой и был Брем. Поэтому сейчас подход, часто демонстрируемый его статьями (бесполезное, вредное или полезное животное, заслуживающее истребление с точки зрения человека или напротив, всемерно приносящее пользу) кажется устаревшим. Дополнительная беда состоит в том, что и «полезные» животные и «вредные» истреблялись с равным пылом, хотя и по прямо противоположным мотивам. Иногда у того же Брема проскакивают нотки пессимизма по отношению к будущему того или иного вида («Как ни хитер, как ни яростно отбивается он от собак, однако истребление его идет своим чередом, и, может быть, скоро сумчатый волк сделается, подобно своим предкам, достоянием лишь зоологических и палеонтологических музеев. К неволе он совершенно непригоден и постоянно зол и дик»).
Надо сказать, что подобный «личностный» подход (зол, дик, негоден для содержания, туп, душевно неразвит, и т. п.) часто служил косвенным оправданием «некачественности» того или иного вида. Здесь Брем порою доходит до абсурда – некоторых животных называет упрямыми и глупыми, поскольку они не боятся отчаянно защищаться «при нападении человека»; некоторых – «трусливыми и хитрыми», поскольку они заведомо избегают опасного соседства и предпочитают «не нарываться». Разумеется, очень трудно найти животное, которое проявило бы к человеку даже не нейтралитет, а абсолютную и полную доверчивость, и трудно в основном потому, что все такие виды уже истреблены – стеллерова корова, дронт, бескрылая гагарка. Кстати, тот же «дерзкий проворный хищник» сумчатый волк никогда не нападал на человека, ограничиваясь самозащитой, хотя в принципе, прекрасно расправлялся с собаками и был действительно отважным животным. Увы, толерантность по отношению к человеку не спасла его от истребления.
Однако вряд ли Брему можно вменять в вину то, что он всего-навсего придерживался господствующих в то время взглядов на предназначение животного мира исключительно как на источник пищи и сырья для человеческого общества. В фактической части своего труда Брем придерживается поразительной скрупулезности и точности описаний, а его взвешенный подход ко многим чисто научным вопросам мог бы сделать честь нынешним популяризаторам. Порою Брем оказывался прав больше, чем последующие поколения биологов, а расхождения его с современными справочниками и популярными книгами вызваны в основном чисто формальными причинами. Одной из таких причин является систематика. Разумеется, преувеличением будет сказать, что каждый крупный зоолог изобретает свою систематику, но преувеличение это не столь велико – со времен Брема многие таксоны то укрупнялись, то вновь расчленялись на более мелкие, менялись видовые и родовые наименования и т. д. В принципе единственное неудобство, которое это может повлечь для современного читателя – путаница при сопоставлении данных Брема с современными справочниками. Чтобы как-то справиться с этим, мы даем в сносках современный вариант наименования тех или иных таксонов животных – там, где они расходятся с «бремовскими» (опять же, далеко не всегда предложенный нами вариант – единственный). Однако описания животных сделанные Бремом настолько красочны и точны, что даже без отсылки к современной латыни описываемый им вид легко идентифицировать.
В отличие от современного принципа изложения материала – по восходящей, от видов, наиболее «примитивных» (обладающих более древними признаками), до видов «развитых» (наиболее молодых эволюционно) Брем придерживается обратного принципа – по нисходящей, вследствие чего он начинает свое описание с обезьян, а заканчивает его сумчатыми и однопроходными. Такой поход вполне логичен, хотя и непривычен для читателя современных справочников.
Описательная зоология за сто лет (если не считать разделов, относящихся к численности и степени процветания того или иного вида) если и изменилась, то не намного. Большая часть данных, приведенных Бремом, вполне заслуживает доверия. Исключение составляют пассажи, посвященные поведению представителей того или иного вида (напомним, что этология как наука возникла лишь в XX веке) и полное отсутствие природоохранных аспектов (о чем мы уже упоминали). В сущности, факты и их интерпретация – вещи, часто, мало зависимые друг от друга, а там, где дело касается фактологии, Брем, повторимся, удивительно скрупулезен. Все же, там, где воззрения Брема отличаются от современного, мы предложили комментарии, позволяющие оценить те изменения в познаниях животного мира, которые произошли более, чем за век с момента выхода первого издания Брема на русском языке. В этом нам помогли следующие научные и популярные издания, которые мы рекомендуем всем, кому не безразлична история жизни на планете и судьба отдельных видов животных: Жизнь животных, т. 7, М., «Просвещение», 1989 (под ред. проф. В. Е. Соколова); Джейн ван Лавик-Гудолл, Гуго ван Лавик-Гудолл, Невинные убийцы, М., «Мир», 1977; А.Д. Поярков. Дикие родственники собак. Происхождение домашней собаки. В сб. «О чем лают собаки». М., Патриот, 1991; Е.В. Котенкова, А.В. Суров. Запахи в жизни собак. В сб. «О чем лают собаки». М., Патриот, 1991; Е.С. Непринцева, М.Б. Корнилова. Диалог с другом. В сб. «О чем лают собаки». М., Патриот, 1991; Ф. Вуд. Морские млекопитающие и человек. Под ред. А.С. Соколова. Л., Гидрометеоиздат, 1979; Джоан Палмер. Ваша собака. Практическое руководство по выбору и уходу за собакой. М., Мир, 1988; Ф. Стюарт. Мир тюленя. Под ред. А.С. Соколова. Л., Гидрометеоиздат, 1978; Р. Перри. Мир моржа. Под ред. А.С. Соколова. Л., Гидрометеоиздат, 1976; Д. Бибиков. Горные сурки Средней Азии и Казахстана. М., «Наука», 1967; Е.В. Котенкова, Н.Н. Мешковат, М.И. Шутова. «О крысах и мышах» Изд-во «Эребус», 1999; Дж. Даррелл. Путь кенгуренка. М., Мир, 1968; Систематика млекопитающих. Высшая школа, тт. 1, 2,3 М.: 1973, 1977,1979; А.Ромер, Т.Парсонс, Анатомия позвоночных,т. 1, 2. Изд-во «Мир»,1992; З.В. Шпинар История жизни на Земле. Артия, Прага,1977; Р. Барнс., П. Кейлоу, П. Олиф., Д. Голдинг. Беспозвоночные. Новый обобщенный подход. М., Мир, 1992; Охота на пушных. «Лесная промышленность», М.,1977; Э.П Фридман. Приматы, М.1979; А. Курсков. Рукокрылые охотники. М., Лесная промышленность,1978; А.С. Северцев Основы теории эволюции. Изд-во МГУ,1987; З.А. Зорина, И.И. Полетаева. Зоопсихология. Элементарное мышление животных. Москва, Аспект-пресс, 2002; От молекул до человека. М., Просвещение, 1973; К.Вилли, В. Детье. Биология. М., Мир,1974; Дмитриев Ю. Соседи по планете. Насекомые. М., Детская литература, 1977; Зедлаг У. Животный мир Земли. М., Мир, 1975; Шариков К.Е. По лабиринтам живой природы. «Уроджай», Минск,1971; Герань И. Удивительные животные. М. Мир,1985; Дж. Корбетт. Леопард из Рудраяга. Гос. изд. геогр. лит-ры., 1959; Дж. Корбетт. Храмовый тигр. М., «Тропа»,1991; Д. Хантер. Охотник. М., Аргус, 1991; Н.Ф. Реймер. Популярный биологический словарь. М., Наука, 1991; А.М. Колосов, Р.П. Лавров, С.П. Наумов. Биология промысловых охотничьих зверей СССР. М., Высшая школа, 1979; Д. Фишер, Н. Саймон, Д. Винсент. Красная Книга. Дикая природа вопсаности. Прогресс, М., 1976
Биография Альфреда Брэма1
Составлена по биографии, написанной д-ром Э. Краузе к большому немецкому изданию.
Немногие естествоиспытатели нашего времени пользуются такой всемирной известностью, как составитель «Жизни животных» – Брэм. Его сочинение, где так живо и увлекательно описаны нравы различных представителей обширного царства животных, приобрело широкую популярность у всех образованных народов, между прочим, и у нас, в России. Всякий из нас слышал про «Жизнь животных»; ввиду этого всем, без сомнения, будет интересно познакомиться с богатой приключениями жизнью автора популярного сочинения и проследить, как развивалось у этого великого любителя природы знакомство с животными.
Родиной Брэма было небольшое герцогство германской империи – Саксен-Веймар; отец его Христиан-Людвиг был пастором небольшой деревни Унтеррентендорф. Здесь, 2 февраля 1829 г., и родился будущий натуралист. Судьба, видимо, благоприятствовала маленькому Альфреду, как звали будущего ученого, окружив его с самого начала его жизни не только нежными родительскими попечениями, но и подходящей для его будущей деятельности обстановкой. Дело в том, что «старый Брэм», как звали отца Альфреда, сам был большим любителем природы и знатоком ее жизни. Бывало, с раннего утра, если только дела по приходу не задерживали его, он, захватив с собой сыновей, отправлялся бродить с ружьем по окрестным лесам. Ближайшей целью этих прогулок было собирание орнитологических (птичьих) коллекций и наблюдения над жизнью пернатых на свободе. Но попутно почтенный пастор останавливал внимание своих сыновей и на других явлениях природы, объяснял их значение, заставлял вдумываться в их смысл, словом, понемногу раскрывал перед юными душами ту великую книгу, которая зовется «Книгой Природы».
В этих прогулках молодой Брэм, с восьми лет, как отец подарил ему ружье, не расстававшийся с этой принадлежностью охотника, приобрел зоркий глаз и уменье наблюдать, а богатые, доходившие до 9 тысяч шкурок, орнитологические коллекции отца дали ему возможность в совершенстве изучить птиц местной фауны; да и не только птиц: не было вообще животного, обитавшего в родных лесах, которое осталось бы неизвестным ему.
Постепенно круг его знаний по царству животных все более расширялся; предметами его изучения сделались сначала германские животные, потом фауна и других государств, так как скромный домик деревенского пастора был известен ученым не только Германии, но и Англии, и Франции, – и они наезжали сюда или присылали свои коллекции птичьих шкурок для определения. Часть этих коллекций обыкновенно оставлялась в пасторском домике, в качестве награды за труд старого Брэма.
Однако было бы ошибочно думать, что в доме пастора занимались только естествоведением. Нет, образованные родители Альфреда развивали в детях любовь и к другим наукам, читали им лучшие произведения литературы, преимущественно немецкой, и старались развить у них любовь к изящным искусствам. Особенное внимание уделялось гениальным произведениям Шиллера и Гете; эти занятия так увлекали Альфреда, что он сам принялся за сочинительство; плодом его творчества, совместно с братом Рейнгольдом, явилась одна комедия, в свое время часто дававшаяся на маленьких немецких сценах.
Близкие люди удостоверяли, что из молодого Альфреда вышел бы хороший актер и даже певец. Однако он не избрал себе этой карьеры по окончании гимназии, не сделался и ученым зоологом или врачом, как бы можно было предполагать по его прекрасной естественно-научной подготовке: Брэм остановился почему-то на архитектуре, которую и стал изучать в Альтенбурге в 1843 г. Впрочем, не долго пришлось ему предаваться этому занятию: в 1847 г. богатый вюртембергский барон Мюллер, большой любитель природы, предложил сопутствовать ему в задуманном им путешествии по Африке, тогда еще мало исследованному «Черному Материку». Тут-то и сказалось истинное призвание молодого Брэма. Ни минуты не задумываясь, он с восторгом принял предложение.
Путешествие началось летом 1847 г., но нельзя сказать, чтобы счастливо; едва Мюллер и его спутник прибыли в Египет, как оба, по неосторожности, подверглись солнечному удару и слегли в Каире в постель. А тут подошло еще землетрясение, – и им пришлось пережить все ужасы его. Наконец, 28 сентября они сели на барку, направлявшуюся вверх по Нилу. Судно тянулось медленно, но наших натуралистов это мало беспокоило, так как они имели зато полную возможность проводить много времени на берегу, наблюдая природу мало известной им страны.
8 января 1848 г. путешественники прибыли в Хартум, где были гостеприимно приняты генерал-губернатором Сулейманом-пашой. Здесь решили основать, так сказать, главную квартиру экспедиции; сюда свозилась добыча охоты, здесь устроили зверинец для прирученных животных, отсюда Брэм отправлялся на охоту в окрестные леса, особенно по Голубому Нилу. Добыча была богатая, но досталась нашему натуралисту недешево: он заболел местной лихорадкой. Между тем барону Мюллеру почему-то показалось, что Брэм мало добывает шкур для его коллекций. Это оскорбило молодого ученого. «Меня глубоко возмутила, – пишет он, – неблагодарность человека, который сам не испытал всей трудности пребывания в африканских лесах, особенно при лихорадке. Тогда я понял, что труды натуралиста редко признаются посторонними лицами. Только сильная любовь к науке и глубокое понимание наслаждений, какие доставляет она, удержали меня от разрыва с бароном».
В феврале наши путешественники начали сухопутное путешествие по Кордофану, в бассейне Белого Нила, и пробыли здесь четыре месяца, собирая коллекции местной фауны. Особенно много попадалось им орлов, соколов и грифов. Здесь же они познакомились и с царственными львами, а также с леопардами и гиенами. Для охотника-натуралиста эта страна представляла тогда настоящий рай, но жаркий, убийственный климат заставил наших путешественников возвратиться больными в Хартум, а отсюда, спустя некоторое время, они отправились со всеми коллекциями и зверинцем в Каир. 29 января 1849 года барон Мюллер сел в Александрии на пароход, чтобы ехать в Европу, Брэм же остался в Египте, чтобы предпринять на его средства второе путешествие по Африке; все собранные им коллекции поступали в пользу Мюллера. В стране фараонов Брэм оставался до мая 1850 г., изучая быт страны и нравы ее обитателей. При этом, для лучшего ознакомления с бытом жителей, он не только научился говорить по-арабски, но и стал носить местную одежду и даже участвовал в магометанских процессиях, так что арабы считали его совсем своим; думая, что он стал правоверным, они уверяли, что его настоящее имя – И-бре-ем (Ибрагим), и никак не хотели признавать имени Альфред, похожего на арабское слово афреид (дьявол). По совету своих арабских друзей молодой ученый принял прозвище Халил-Эффенди, что значительно облегчило ему сношения с арабами.
24 февраля 1850 г., получив деньги от Мюллера, Брэм в компании со своим старшим братом, Оскаром, и врачем Р. Фирталером поднялись на барке по Нилу, а затем от местечка Вади-Гальфа продолжали путь до Новой Донголы. Места здесь были богаты всевозможною дичью, и путешественники только радовались, видя, как увеличиваются их коллекции. Но в Донголе случилось большое несчастье: Оскар утонул во время купанья. Смерть его была большой утратой для всей экспедиции (не говоря уже о Брэме, горячо любившем брата), так как покойный был знатоком насекомых, которые были вообще мало известны Альфреду Брэму (оттого в его описаниях редко упоминаются насекомые, разве только такие, какие бросаются в глаза своей окраской или величиной, напр., некоторые жуки и бабочки). Оскара похоронили в пустыне, а караван 13 июня вернулся в Хартум, где был уже новый губернатор, Абдул-эль-Латиф-паша. Впрочем, и он гостеприимно принял путешественников. Мало того, он даже ссудил Брэма деньгами, когда у того истощились средства, а барон Мюллер не прислал новых. Из Хартума наш натуралист сделал экспедицию сначала в леса Голубого Нила, затем далеко за Сеннар. Экспедиции дали богатый материал для коллекций, особенно последняя: путешественники чуть не каждую ночь слышали рев львов, видели целые стада слонов и огромные стаи обезьян, охотились на крокодилов и бегемотов, собрали обширную коллекцию шкурок редких птиц…
В марте 1851 г. в Хартум пришло, наконец, давно ожидаемое письмо барона Мюллера, но содержание его было не радостно для Брэма: барон писал, что он совершенно обанкротился и потому не мог прислать денег. Положение Брэма было отчаянное: без денег, вдали от родины… Что может быть хуже этого? Хорошо еще, что местные мусульманские купцы, питавшие к нему уважение, ссудили его небольшими средствами. Но ведь не все же ему жить на чужой счет! Между тем приходилось содержать не только членов экспедиции, но и животных, которых набрался большой зверинец: тут были и птицы, и обезьяны, крокодилы, львица. Все эти дикие животные в умелых руках Брэма превратились в мирных друзей дома. Способности нашего натуралиста приручать зверей так удивляли арабов, что они прозвали Брэма колдуном.
Не зная, как справиться со своим положением, Брэм провел в Суданы целых 14 месяцев, пока, наконец, его не выручил из беды тот же добрый губернатор, снова ссудив его деньгами. А тут подошла помощь и с другой стороны: один немецкий купец, находившийся тогда в Хартуме, предложил ему даром доставить всех зверей и коллекции в Каир. Брэму оставалось только с благодарностью принять предложенную помощь. Забрав весь свой багаж, он поехал в Каир, здесь отдохнул в течение зимы и летом 1852 г. отправился в Европу. В Вене ему пришлось распродать часть своих сокровищ и даже расстаться с любимой, верной львицей Бахидой, чтобы расплатиться с долгами. За то он имел удовольствие сознавать, что теперь вполне независим, и с легким сердцем поспешил в родной дом, куда и прибыл 16 июля, после пятилетнего отсутствия.
Понятно, пробыв столько лет на лоне природы и среди наблюдений за животными, Брэм уже перестал думать об архитектуре, а весь отдался естествознанию, для чего и поступил сначала в Иенский, потом в Венский университет. Тогда же началась и его литературная деятельность: он печатал орнитологические очерки в журналах и был одним из основателей немецкого орнитологического общества; в 1855 г. им были выпущены в свет «Путевые очерки с северо-восточной Африки». В следующем году он отправился путешествовать в Испанию, затем посетил Норвегию и Лапландию. В 1861 г. все отдельные статьи были собраны в книгу и изданы под заглавием «Жизнь птиц».
Слава тонкого наблюдателя и знатока животных была уже тогда так упрочена за ним, что когда герцог Эрнст Саксен-Кобургский задумал с женой предпринять путешествие в Верхний Египет и Абиссинию, он пригласил Брэма; последний незадолго пред тем женился и также взял жену в путешествие.
Результатом нового путешествия нашего натуралиста было появление в свет в 1863 г. книги об Африканской Швейцарии, как называет Брэм Абиссинию. В этом сочинении впервые ярко выступает талант Брэма, как интересного рассказчика и наблюдателя жизни животных, т. е. их внешних чувств, их быта, душевных наклонностей, характера и пр.
Немецкий зоолог Альфред Брем известен всему миру как автор знаменитой книги "Жизнь животных", переведенной на многие языки.
Родился Брем 2 февраля 1829 года в семье священника в небольшой деревушке Рентендорф лесистой и холмистой Тюрингии, в Германии. Его отец Христиан Людвиг Брем был не только пастором, но и знатоком жизни птиц. Как орнитолога его знали во многих государствах. Уже в молодые годы благодаря отцу Брем приобрел необыкновенную наблюдательность. Ему была знакома вся фауна родных мест. Свою литературную деятельность Альфред Брем начал в 1852 г.: печатал орнитологические очерки в специальных журналах и был одним из основателей немецкого Орнитологического Общества.
Брем обладал изумительным даром чувствовать красоту и постепенно смог стать выдающимся стилистом - настоящим художником слова, способным представить на страницах яркие, красочные образы живой природы. Потребность в доступной форме передать свои знания широким кругам любителей природы побудила Брема написать большую популярную книгу "Жизнь птиц" . В этой книге в виде художественных очерков он дал характеристики наиболее интересных представителей преимущественно средне- европейской орнитофауны. Через год, в 1863 году, обработав результаты поездки в Абиссинию, он опубликовал книгу "Ergebnisse einer Reise nach Habesch" . В книге Брем поместил большой материал об образе жизни млекопитающих и птиц. Эти страницы читались зоологами всех стран с большим интересом. В том же году он написал вместе со своим лейпцигским другом натуралистом Россмеслером книгу "Лесные животные", которая была переведена на русский язык. Работа над этими двумя книгами навела Брема на мысль создать большую научно-популярную сводку о жизни представителей всех классов животного царства. Так было начато издание самого большого сочинения Брема "Жизнь животных" . Успеху этого сочинения способствовали многочисленные прекрасные иллюстрации. С 1869 по 1974 гг. Брем являлся директором Берлинского аквариума, на территории которого кроме аквариума был создан террариум, в котором содержались крокодилы, черепахи, змеи, и виварий. Все это дало ему возможность хорошо изучить жизнь рыб.
В данной книге даются общий взгляд на жизнь рыб, понятия о разнообразии форм, встречающихся среди всех рыб вообще. Дана возможность узнать об их поведении, образе жизни. Также приводится деление на классы, отряды и семейства.
Рыбы...... 8406 Общий взгляд на жизнь рыб...... 8407 Класс головохордовые...... 8496 Отряд ланцетникообразные...... 8496 Семейство ланцетниковые...... 8496 Класс миксины...... 8501 Отряд миксинообразные...... 8501 Семейство миксиновые...... 8501 Класс миноги...... 8504 Отряд миногообразные...... 8504 Семейство миноговые...... 8504 Класс хрящевые рыбы...... 8516 Отряд разнозубообразные...... 8516 Семейство разнозубые...... 8516 Отряд многожаберникообразные...... 8518 Семейство плащеносные акулы...... 8518 Отряд вобегонгообразные...... 8520 Семейство китовые акулы...... 8520 Отряд ламнообразные...... 8522 Семейство лисьи акулы...... 8522 Семейство сельдевые акулы...... 8525 Семейство гигантские акулы...... 8534 Отряд кархаринообразные...... 8536 Семейство кошачьи акулы...... 8536 Семейство куньи акулы...... 8541 Семейство молотоголовые акулы...... 8543 Отряд катранообразные...... 8546 Семейство катрановые, или колючие, акулы...... 8546 Отряд пилорылообразные...... 8549 Семейство пилорылые скаты...... 8549 Отряд скватинообразные...... 8551 Семейство скватиновые, или плоскотелые акулы, или морские ангелы...... 8551 Отряд рохлеобразные...... 8553 Семейство рохлевые скаты...... 8554 Отряд скатообразные...... 8555 Семейство ромбовые скаты...... 8562 Отряд хвостоколообразные...... 8564 Семейство хвостоколовые, или скаты-хвостоколы...... 8569 Семейство орляковые скаты...... 8571 Семейство мантовые...... 8572 Отряд гнюсообразные, или электрические скаты...... 8574 Семейство гнюсовые, или электрические скаты...... 8574 Класс слитночерепные, или цельноголовые...... 8580 Отряд химерообразные...... 8580 Семейство химеровые...... 8580 Класс костные рыбы...... 8583 Отряд рогозубообразные...... 8583 Семейство рогозубовые...... 8583 Отряд двулегочникообразные...... 8585 Семейство чешуйчатниковые, или двулегочниковые...... 8585 Отряд осетрообразные...... 8593 Семейство осетровые...... 8593 Семейство веслоносовые...... 8601 Отряд амиеобразные...... 8603 Семейство амиевые...... 8603 Отряд панцирникообразные...... 8605 Семейство панцирниковые...... 8605 Отряд гоноринхообразные, или конорылообразные...... 8607 Семейство гоноринховые, или конорылые...... 8607 Семейство кнериевые...... 8609 Отряд сельдеобразные...... 8610 Семейство дорабовые...... 8611 Семейство сельдевые...... 8612 Семейство анчоусовые...... 8630 Отряд лососеобразные...... 8632 Семейство лососевые...... 8632 Семейство сиговые...... 8678 Семейство хариусовые...... 8693 Семейство корюшковые...... 8698 Семейство аплохитоновые...... 8703 Семейство галаксиевые...... 8704 Семейство фотихтовые...... 8705 Семейство меланостомиевые...... 8706 Семейство гладкоголовые...... 8707 Отряд щукообразные...... 8708 Семейство щуковые...... 8708 Отряд миктофообразные...... 8714 Отряд араванообразные...... 8716 Семейство аравановые, или костноязыкие...... 8716 Семейство пресноводные рыбы-бабочки...... 8721 Семейство луноглазковые, или гиодоновые...... 8722 Семейство нотоптеровые, или спинопёрые...... 8723 Отряд клюворылообразные...... 8724 Семейство мормировые, или клюворылые...... 8724 Отряд угреобразные...... 8726 Семейство угрёвые, или пресноводные угри...... 8726 Семейство конгеровые, или морские угри...... 8734 Семейство муреновые...... 8738 Отряд спиношипообразные, или нотакантообразные...... 8742 Отряд карпообразные...... 8744 Семейство пираньевые...... 8744 Семейство электрические угри...... 8754 Семейство карповые...... 8765 Семейство балиторовые...... 8855 Семейство вьюновые...... 8859 Отряд сомообразные...... 8867 Семейство сомовые...... 8867 Семейство клариевые...... 8875 Семейство электрические сомы...... 8877 Семейство лорикариевые, или кольчужные сомы...... 8882 Отряд карпозубообразные...... 8884 Семейство четырехглазковые...... 8884 Семейство слепоглазковые...... 8887 Отряд сарганообразные...... 8889 Семейство летучие рыбы...... 8889 Семейство саргановые...... 8906 Семейство скумбрещуковые, или макрелещуковые...... 8909 Отряд атеринообразные...... 8912 Семейство атериновые...... 8912 Отряд трескообразные...... 8915 Семейство тресковые...... 8915 Семейство мерлузовые...... 8940 Отряд бериксообразные...... 8942 Семейство трахихтовые, или большеголовые...... 8942 Отряд солнечникообразные...... 8944 Семейство солнечниковые...... 8944 Отряд опахообразные...... 8948 Семейство опаховые...... 8948 Семейство сельдяные короли...... 8950 Семейство лофотовые...... 8953 Отряд колюшкообразные...... 8955 Семейство колюшковые...... 8955 Семейство свистульковые...... 8972 Семейство бекасовые, или морские бекасы...... 8974 Семейство игловые...... 8976 Семейство трубкорылые...... 8984 Отряд кефалеобразные...... 8986 Семейство барракудовые...... 8986 Семейство кефалевые...... 8989 Семейство пальцепёрые...... 8993 Отряд слитножаберникообразные, или ложноугреобразные...... 8995 Семейство ложноугрёвые, или слитножаберниковые...... 8995 Отряд окунеобразные...... 8997 Семейство плезиопсовые...... 8997 Семейство серрановые, или каменные окуни...... 8998 Семейство перцихтовые...... 9000 Семейство окунёвые...... 9003 Семейство малакантовые...... 9020 Семейство спаровые, или морские караси...... 9021 Семейство ставридовые...... 9028 Семейство корифеновые...... 9036 Семейство горбылёвые...... 9041 Семейство барабулевые, или султанковые...... 9053 Семейство брызгуновые...... 9060 Семейство волосохвостые, или рыбы-сабли...... 9064 Семейство сигановые, или пестряковые...... 9066 Семейство скумбриевые...... 9068 Семейство мечерылые, или меч-рыбы...... 9085 Семейство марлиновые, или парусниковые...... 9102 Семейство щетинозубые...... 9104 Семейство помакантовые, или рыбы-ангелы...... 9108 Семейство нандовые...... 9110 Семейство оплегнатовые...... 9111 Семейство помацентровые...... 9113 Семейство эмбиотоковые, или живородковые...... 9114 Семейство кудрепёрые...... 9115 Семейство прилипаловые...... 9116 Семейство губановые...... 9123 Семейство морские дракончики, или драконовые...... 9131 Семейство звездочётовые...... 9134 Семейство хемероцетовые...... 9137 Семейство собачковые...... 9138 Семейство зубатковые...... 9140 Семейство маслюковые...... 9144 Семейство бельдюговые...... 9147 Семейство песчанковые...... 9151 Семейство лировые, или морские мыши...... 9154 Семейство бычковые...... 9156 Семейство илистые прыгуны...... 9158 Семейство хирурговые...... 9163 Семейство алетовые, или кубохвостые...... 9166 Семейство номеевые...... 9168 Семейство анабасовые, или ползуновые, или лабиринтовые...... 9169 Семейство макроподовые, или гурамиевые...... 9175 Семейство щукоголовые...... 9184 Семейство змееголовые...... 9185 Семейство хоботнорылые...... 9188 Отряд скорпенообразные...... 9189 Семейство рогатковые, или керчаковые...... 9189 Семейство скорпеновые...... 9196 Семейство бородавчатковые...... 9203 Семейство тригловые, или морские петухи...... 9210 Семейство перистедиевые, или панцирные триглы...... 9213 Семейство голомянковые...... 9216 Семейство агоновые, или морские лисички...... 9218 Семейство пинагоровые, или круглоперы...... 9219 Семейство долгоперовые, или крылоперовые...... 9223 Отряд камбалообразные...... 9228 Семейство камбаловые, или правосторонние камбалы...... 9239 Семейство калкановые...... 9243 Отряд салозубообразные, или иглобрюхообразные...... 9245 Семейство солеевые, или косоротые, или правосторонние морские языки...... 9245 Семейство кузовковые...... 9246 Семейство двузубые, или рыбы-ежи...... 9249 Семейство четырехзубовые, или иглобрюхие...... 9251 Семейство луны-рыбы...... 9255 Отряд пегасообразные...... 9257 Семейство пегасовые...... 9257 Отряд батрахообразные, или жабообразные рыбы...... 9259 Семейство батраховые, или жабовидные рыбы...... 9259 Отряд присоскообразные...... 9261 Семейство присосковые...... 9261 Отряд удильщикообразные, или морские черти...... 9264 Семейство удильщиковые...... 9264 Семейство нетопыревые...... 9269
Издательство: "Директ-Медиа" (2004)
А. Э. Брэм
Жизнь животных
Том I, Млекопитающие
ПРЕДИСЛОВИЕ КОММЕНТАТОРОВ
БРЕМ (БРЭМ) (Brehm) Альфред Эдмунд (2. 02. 1829, Унтеррентендор, Саксен-Веймар- 11. 11. 1884, Германия) – немецкий зоолог, путешественник, просветитель, известен сейчас не столько своими блестящими работами по устройству зоопарков «нового типа» (в частности, именно он реорганизовал знаменитый Гамбурский зоопарк и Берлинский аквариум), не столько своими путешествиями (а проделал он их множество, в том числе побывал в Сибири и Туркестане), сколько своим капитальным трудом «Жизнь животных», вышедшим в 1863-69 гг. С тех пор этот многотомный труд, переведенный на многие языки, остается настольной книгой любителей природы.
Никому не придет в голову править, скажем, толковый словарь Даля, но с начала первого русского издания не менее популярная «Жизнь животных» на протяжении всей своей более чем вековой истории, подвергалась редакции, урезалась, исправлялась и дополнялась; по мере накопления новых сведений по биологии и зоологии, или просто в угоду издателям и составителям. В результате от аутентичной, бремовской «Жизни животных» мало что осталось. «Брем» превратился в «Брэнд».
В настоящем издании мы пошли на то, чтобы сохранить не только стилистику, но и фактологию «подлинного Брема» – взяв за основу один из первых его сокращенных переводов начала ХХ столетия под редакцией известного отечественного зоолога, профессора Никольским.
Тем не менее, читатель, открывший «подлинного Брема» должен помнить вот что:
ХХ век был для биологии революционным. Даже столь, казалось бы, традиционная ее отрасль, как описательная зоология, претерпела значительные изменения. Благодаря появлению и развитию молекулярной биологии и генетики пересмотру подверглась прежняя систематика, а этология – наука о поведении животных частично опровергла многие положения «старых» зоологов. В результате, труд Брема, созданный на заре развития современной биологии, сейчас можно рассматривать скорее, как литературный памятник, чем как пособие для изучения зоологии или источник справочного материала.
Во-первых, начнем с того, что Брем, проведший значительную часть своей жизни в экспедициях, все же не в состоянии был полностью полагаться на собственные изыскания – многие приведенные им данные основаны на рассказах и путевых заметках охотников и путешественников – особенно там, где это касается животных экзотических. В результате данные о размерах и весе многих видов (в особенности тропических хищников) часто завышены, порою в полтора раза (известная особенность «охотничьих рассказов»), а самим животным иногда приписываются странные поведенческие или анатомические особенности.
Во-вторых, в описаниях животных Брем, согласно традиции своего времени, уделяет внимание тому или иному виду не столько руководствуясь систематикой, сколько значимостью того или иного вида в культурном контексте. В результате о каких-то животных он говорит мимоходом, другим же уделяет непомерно большое внимание и приписывает незаурядные, порою совершенно неправдоподобные качества.
В третьих, в своем труде Брем придерживается опять же свойственного тому времени (и, как в последствии выяснилось, губительного) подхода – рассматривать то или иное животное с точки зрения его вреда или пользы (практической или эстетической). Приведенные им описания истребления представителей того или иного вида и, соответственно, реакции животных на появление человека с ружьем, являют собой просто перечень охотничьих подвигов, далеки от всякой зоологии и носят чисто прагматический характер (вплоть до рассуждений о вкусовых качествах того или иного животного). Сейчас такие «подвиги» охотников и путешественников воспринимаются нами как нелепые или даже жестокие.
Животные существуют на планете вовсе не для нашего удовольствия. Они являются составной частью сложнейшей системы – биосферы и изъятие из нее того или иного вида может быть губительным для других связанных с ним видов. Не говоря уже о том, что генетическое и биологическое разнообразие живого – залог стабильности системы, именуемой «планета Земля», а значит – и нашего с вами благополучия.
В четвертых, описания Брема страдают антропоморфизмом (склонностью приписывать животным те или иные чисто человеческие качества). Отсюда возникают такие, чисто эмоциональные, характеристики, как «глупый» или даже «тупой», «злобный», «упрямый», «трусливый», и т.д. Тем не менее, данные характеристики по отношению к тому или иному биологическому виду неприменимы – каждый из них уникален в своем роде и многие его свойства проявляются вовсе не во взаимоотношениях с человеком. Мало того, у животных со сложным поведением и высокоразвитой нервной системой, существует своя, уникальная индивидуальность и свои, чисто личностные особенности характера, так что обобщенный «психологический портрет» к ним сложно применить в принципе.
Многие данные, позволяющие судить о «характере» того или иного животного получены на основе наблюдений в неволе – в замкнутом, часто тесном помещении: клетке, вольере, где поведение животных (особенно с ярко выраженной территориальностью) резко меняется. Такое непонимание любителями зоологии, учеными и содержателями зоопарков основных законов поведения их подопечных часто приводило к фатальным последствиям, вплоть до гибели животного. Этология как наука возникла только в ХХ веке, и до сих пор развивается, так что многие положения Брема сейчас подвергаются пересмотру, а порой и вовсе опровергаются.
Разумеется, такой подход никто не поставит Брему в упрек – он просто стоял на позициях науки своего времени. Да и сейчас еще зоология (даже, казалось бы, в такой «стабильной» ее области, как систематика), постоянно развивается и подвергает пересмотру многие свои положения. Систематика, приведенная Бремом в своей «Жизни животных» с тех пор дополнялась и уточнялась – и продолжает уточняться по сей день. В результате многие виды получили другие латинские названия, стали причисляться к иным родам, подсемейства выделились в семейства и т.д. Наибольшая путаница образовалась в отрядах с многочисленными, часто сходными по многим признакам видами (например, как в случае с певчими птицами) – и путаница эта порой продолжается до сих пор, в результате чего разные систематики предлагают различную классификацию некоторых видов и по сей день. Поэтому следует помнить, что систематическое положение того или иного животного – вещь достаточно условная, и не удивляться, встречая столь заметные расхождения в нынешней и «старой» систематике.
Трудно сказать, когда Брем задумал написать энциклопедию животных. Вряд ли помышлял он о ней во время своего первого путешествия в Африку, хотя и вел (правда, очень нерегулярно) дневник и делал записи своих наблюдений.
Вряд ли думал он о «Жизни животных» и позже, в студенческие годы, когда писал свои воспоминания о путешествиях в Египет, Судан и другие страны.
Может быть, первым толчком было сотрудничество в «Садовой беседке», где помещались очерки - отдаленные страницы будущей энциклопедии? Возможно, и преподавание в гимназии в какой-то степени повлияло на замысел - слишком уж мало интересовались его ученицы и ученики животным миром, слишком мало поэтому знали о нем. Брем видел, что живой и яркий рассказ может увлечь их. Возможно, он уже подумывал о капитальном труде во время поездки в Испанию, а затем в северные страны.
В 1861 году Брему представилась возможность вторично совершить поездку в Африку: его пригласил в свою охотничью экспедицию герцог Эрнест Саксен-Кобург-Готский - «герцог-стрелок», как называли его современники за страстное увлечение охотой. Герцог любил путешествовать на широкую ногу - в окружении большой свиты, в сопровождении писателей, художников, ученых. Вот и в эту экспедицию герцог пригласил известного в то время писателя Герштекера и художника Кречмера. Брем же «удостоился чести» быть посланным вперед для выбора лагеря будущей охотничьей экспедиции. Брем согласился на это не только потому, что в те времена вовсе не считалось зазорным выполнять поручения «знатных особ» и путешествовать за их счет, а еще и потому, что он знал: на собственные деньги он не сможет поехать в Африку. Поехать вновь в страну, где он был десять лет назад, и посмотреть на ее природу уже другими глазами - глазами не восторженного юноши, а глазами опытного, много знающего ученого. Брем верил, что эта поездка даст ему много новых впечатлений, много новых материалов. И не ошибся: несмотря на кратковременность пребывания в Африке, он собрал много интересных сведений и о слонах, и о горных животных, и об обезьянах. Он опубликовал их в книге «Результаты поездки в Абиссинию», вышедшей в 1863 году. И вот, видимо, работая над этой книгой и над другой - «Животные леса», - он окончательно пришел к мысли о капитальном многотомном труде, который назвал впоследствии «Жизнь животных».
Брем, несомненно, знал книги Бюффона - в своих работах он не раз ссылался на них. Но, очевидно, прочитал он их еще задолго до того, как впервые взялся за перо: вряд ли такой страстный любитель природы мог пройти мимо них. И безусловно, книги Бюффона сыграли в жизни Брема, как и в жизни других натуралистов, немалую роль. Недаром же Альфред Брем всегда с достаточным почтением относился к французскому натуралисту.
Но ведь Бюффон жил в XVIII веке, во времена Руссо и Вольтера. Время Брема было временем К. Маркса и Ч. Дарвина, и между мировоззрениями людей XVIII и XIX веков, между их отношениями к явлениям, наконец, между наукой XVIII и XIX веков была огромная разница. Книги Бюффона к середине XIX века безнадежно устарели. Нужны были новые. Новые и совершенно иные. Брем не собирался идти по стопам Бюффона. Да и не мог он этого сделать.
Брем был натуралистом в полном смысле слова. Основным орудием труда Бюффона были книги, перо и чернила, Брем же полжизни провел с биноклем в руках и ружьем за плечами. Если Бюффон и путешествовал в молодости, то отнюдь не по малоизведанным странам, а в зрелые годы он дальше своего поместья вообще не выезжал и животных видел лишь в зверинце. Брем же всю жизнь так или иначе наблюдал животных - в вольерах зоопарка и в тропическом лесу, в горах, пустынях, в тундре и тайге. И, наверное, нередко, работая над книгой, откладывал Брем перо и предавался воспоминаниям. А вспомнить было о чем.
Может быть, он вспоминал, как во время путешествия по Скандинавии пролежал однажды на снегу восемнадцать часов, наблюдая за птицами. Появление людей спугнуло их, они с громкими криками тучами носились в воздухе и никак не могли успокоиться. А Брему необходимо было, чтоб они успокоились и повели себя так, как ведут обычно, - согревают яйца, кормят птенцов, улетают и прилетают к гнездам. И он ждал, ждал терпеливо, ждал восемнадцать часов. И дождался: птицы не только успокоились, не только перестали замечать неподвижно лежащего человека, но даже стали прогуливаться чуть ли не у самого его лица. Даже проводник Брема швед Эрик Швенсон - «снежный индеец», как в шутку называл его Брем, - человек, всю жизнь проведший в тундре и знавший здесь повадки и привычки, следы и голос каждого животного, был поражен терпением и выдержкой Альфреда.
Может быть, вспоминал Брем и о другом случае, произошедшем во время этого же путешествия, - о том, как он «разговаривал» с песцом.
Трудно сказать, что заставило подойти песца совсем близко к людям - любопытство или желание выяснить, нельзя ли чем-нибудь поживиться около этих двуногих существ, но так или иначе - песец подошел и неотступно следовал за путешественниками. Застрелить его ничего не стоило, но ни Брем, ни его спутник и не помышляли воспользоваться доверчивостью зверька. А тот все шел и шел за людьми, строго держась на определенном расстоянии. Если люди останавливались - останавливался и он, если они стояли долго - песец садился и внимательно наблюдал за ними.
Однажды Брем не выдержал и, повернувшись к песцу, произнес длинную и пламенную речь, объясняя зверьку, какой опасности он подвергает себя. Песец внимательно, будто понимая что-то, слушал, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, но когда люди отправились дальше, немедленно последовал за ними.
Мог бы вспомнить Брем и о «соловьиной ночи» в Испании, и об «обезьяньих битвах», которые наблюдал в Африке.
Однажды Брем видел, как на стадо павианов напал леопард. Обычно такие нападения всегда оканчиваются удачно для хищников, и в ряде мест обезьяны составляют основную пищу леопардов. Обезьяны никогда не защищаются, а спасаются бегством, оставив в когтях хищника своего товарища. Но на этот раз все произошло иначе: услышав крик товарища, все павианы-самцы, как по команде, бросились на хищника. Леопарду уже было не до своей жертвы - он выпустил пойманную обезьяну и готов был удрать. Но павианы решили иначе - окружив хищника, они набросились на него, колотя, царапая, кусая врага. Тщетно пытался леопард вырваться из окружения, тщетно отбивался - обезьяны успокоились лишь тогда, когда он почти перестал дышать.
В другой раз, потревоженные выстрелом, павианы обрушили на охотников такой град камней, что те вынуждены были срочно укрыться под навесом скалы. Тогда обезьяны обрушили еще больший град камней на узкий выход из ущелья и перекрыли его так, что охотникам пришлось возвращаться обратно.
О многом мог вспомнить Альфред Брем, работая над «Жизнью животных», о многом мог рассказать своим читателям. И рассказывал. В отличие от Бюффона рассказывал о том, что видел собственными глазами, что знал не понаслышке и не из книг.
Нет, он не собирался спорить с Бюффоном. Но кое с кем он, несомненно, спорил.
В то время уже имелось немало книг о животных - зоология значительно шагнула вперед. Однако это были специальные книги, интересовавшие лишь ученых.
Брем задумал иное.
«Меня не удовлетворяет возможность описать наружность и внутренности животного, хотя и существует взгляд, что это самое необходимое в науке. Я считаю, что нужно не жалеть времени и места для описания жизни и поведения животных. Наши корифеи науки… расчленяют и систематизируют множество материала… и на наблюдения за животными уже не остается времени. А ведь животные - это чувствующие и двигающиеся существа, мертвые же, препарированные или заспиртованные, - их полная противоположность» - так писал Альфред Брем в предисловии к своей работе, так он думал. И не случайно же свой труд назвал он «Жизнь животных».
Первый том «Жизни животных» появился в 1863 году, последний, шестой - в 1869-м. К тому времени первый том не только был распродан и прочитан тысячами людей в Германии - он был переведен на многие другие языки. То же самое произошло и со следующими томами. Срочно потребовалось второе издание.
Но Брем не торопился. Дело в том, что, приступая к этой капитальной работе, Брем считал: одному сделать все не по силам. Тем более что насекомых, и вообще беспозвоночных, он знал плохо. Поэтому Брем пригласил известных в то время ученых Эрнста Ташенберга и Оскара Шмидта заняться этими животными, на себя же взял всех остальных. Брем понимал, что одних личных наблюдений для такой книги мало. Он тщательно изучил и отобрал материалы из книг своих предшественников и своих современников. Однако, несмотря на тщательность, Брем проявил излишнюю доверчивость - беда не только его одного! - и в книгу попало много сомнительных или недостоверных сведений. Но если бы только это! Считая, что никто не знает жизнь и повадки животных лучше, чем люди, непосредственно и постоянно сталкивающиеся с ними, Брем обратился к рыбакам и охотникам, путешественникам и лесникам, к знакомым и незнакомым людям с просьбой сообщить все, что они знают, что видели или наблюдали. Он получил множество ответов. Опытные звероловы и внимательные наблюдатели, натуралисты-любители и знатоки природы рассказывали Брему много интересного, сообщали множество любопытных сведений. Но среди этих сведений были и придуманные истории, выдуманные эпизоды, то, что принято называть «охотничьими рассказами». К сожалению, Брем слишком доверял людям и верил им на слово. Возможно, он, зная, что в жизни животных очень много таинственного, еще не познанного и не понятого, считал: ни от чего нельзя отмахиваться, все может быть. Возможно и другое: сам Брем был абсолютно честен во всем, особенно если дело касалось науки, и не мог представить себе, что кто-то хочет ввести его, а вместе с ним и сотни тысяч читателей в заблуждение. Но так или иначе таких «охотничьих рассказов» в первое издание «Жизни животных» попало достаточно много. И несмотря на популярность свою, это издание доставило Брему немало огорчений. Вот почему он отказался от второго издания и снова засел за работу.
Второе, на этот раз уже не шести-, а десятитомное издание, начало выходить в 1876 году. Брем очень тщательно готовил его, изъял большинство непроверенных и выдуманных фактов, ввел много новых материалов.
Пересказать содержание книг Брема невозможно, цитировать отрывки нет смысла - Брема надо читать.
Во втором издании Брем в основном избавился от «охотничьих рассказов», но тем не менее ошибок в нем немало. Точнее, сейчас стало известно, что это ошибки. Ошибки Брема - это ошибки времени.
Можно привести немало примеров таких ошибок. Так, например, во времена Брема все хищники считались вредными животными. Еще бы! Ведь они уничтожают других животных. Уничтожение хищников ставилось в заслугу всякому охотнику и гораздо позже того времени, когда Брем писал свои книги. А в то время и подавно. В Германии был даже сооружен памятник в честь истребления последнего волка. И потребовались десятилетия напряженной работы многих ученых, чтоб разобраться в этом вопросе. Конечно, если хищников много - с ними следует бороться, однако полностью уничтожать их нельзя: сейчас стало известно, что хищники необходимы для сохранения тех самых животных, которых они уничтожают. Вот три примера: в начале этого века (значит, через полстолетия после выхода книг Брема) в Скандинавии решили уничтожить хищных птиц, чтоб увеличить число белых куропаток. Уничтожили. И куропаток стало действительно больше во много раз. Однако радость охотников длилась недолго: уже через несколько лет число куропаток значительно снизилось, а вскоре они почти исчезли. Причина - отсутствие хищных птиц. Оказывается, они уничтожали в первую очередь слабых и больных птиц (не подозревая, конечно, что это так, - просто слабые и больные скорее попадались в когти хищникам) и тем самым не давали распространяться болезням. Не стало хищных птиц - некому было уничтожать распространителей болезней, и среди куропаток начался мор.
Второй пример. Чтоб спасти чернохвостых оленей, американцы решили уничтожить волков и пум, которые снижают поголовье этих редких оленей. Современные средства уничтожения животных позволили охотникам быстро справиться с поставленной задачей. И действительно, оленей стало больше. Потом их стало так много, что они уже начали гибнуть от голода, среди них распространились заболевания, и в короткий срок чернохвостых оленей стало гораздо меньше, чем было их до истребления хищников.
Третий пример. В странах Африки и Азии, там, где уничтожили леопардов, очень сильно размножились обезьяны. Размножились до такой степени, что стали серьезным врагом земледельцев, стали наносить колоссальный ущерб.
Так что ошибки Брема довольно типичны и для людей, живших много позже и даже живущих сейчас.
Но если над одними фактами в «Жизни животных» было властно время, то над другими время не властвовало - Брем ушел от него вперед. Даже в отношении к хищникам. Так, например, Брем предупреждал о том, что уничтожение леопардов приводит к размножению в угрожающих количествах павианов.
Брема обвиняли в том, что в его книгах «нередко бессознательное преувеличение или вводящее в заблуждение приукрашивание наблюдаемых фактов часто их затуманивают». Так писал один из ученых того времени - Бергард Альтум.
Да, возможно, Брем был пристрастен, особенно к птицам, возможно, у него нередко разыгрывалась фантазия - ведь он же был художник в самом подлинном смысле этого слова. Но главное не в этом. Главное в том, что Брем знал гораздо больше своих критиков. Не следует сомневаться в добросовестности и доброжелательности критиков «Жизни животных» - хоть подчас они знали и видели меньше, чем Брем, их знания были более упорядочены, и, возможно, это в какой-то степени мешало им заглядывать далеко вперед.
Брема часто (и нередко справедливо) упрекали в антропоморфизме, то есть в очеловечивании животных, в том, что они у него слишком логично мыслят, слишком хорошо ориентируются в ситуации. Например, в «Жизни животных», в одном из томов, посвященном птицам, Брем описывает такую историю. Ручной попугай, живший в комнате и свободно летавший по саду, увидел в саду гнездо зябликов и обратил внимание на то, как родители выкармливают птенцов. Понаблюдав за зябликами, попугай тоже решил кормить птенчиков. Однако зяблики не приняли его помощи, испугались и улетели. Попугай некоторое время подождал, не вернутся ли родители, и, убедившись, что их нет, а голодные птенцы громко пищат, принялся носить им еду в одиночку. Он делал это изо дня в день и так привык к птенцам, а те к своему кормильцу, что, оперившись и вылетев из гнезда, садились ему на голову, на спину.
Попугай благополучно выкормил птенцов, но даже такой благополучный конец не устроил ученых-педантов. Они упрекали Брема за то, что тот выдумал или принял на веру чей-то рассказ о попугае и зябликах.
Мы, конечно, не можем стать судьями в этом вопросе - был ли такой случай на самом деле или нет. Но то, что он мог быть, сейчас мы имеем право сказать с уверенностью. Родительский инстинкт у птиц так сильно развит, что многие готовы кормить даже чужих птенцов. Разве птицы, даже имеющие собственных птенцов, не задерживаются у гнезда, где во все горло орет кукушонок, которого с трудом могут прокормить приемные родители, и не отдают ему еду, предназначенную для своих птенчиков? (Кстати, этот факт был известен еще Аристотелю, но он объяснял такое поведение птиц красотой птенца: «…кукушонок так красив, что птицы начинают ненавидеть собственных птенцов».) Да только ли кукушонка кормят посторонние птицы?
Известно, что малиновка может взять на себя заботу и о больной птице, если увидит ее в лесу, и о чужих осиротевших птенцах. Известно, что скворцы, не нашедшие весной парочки или подходящего места для гнезда и оставшиеся, таким образом, без собственных птенцов, украдкой, тайком от родителей, подкармливают чужих скворчат. Известны и многие другие подобные факты. А не так давно весь мир обошла очень любопытная фотография - сидящая на краю бассейна птица кормит высунувшуюся из воды рыбку. Это не фальсификация, это инстинктивная реакция птицы на открытый рот - он напоминает ей ротик голодного птенца. Но все это стало известно и понятно теперь - во времена Брема было совсем иное дело.
Ученых, критиковавших Брема, можно было понять еще и потому, что многие из них искренне стремились к истине в науке, к искоренению всяких «охотничьих басен» и фантастических историй, которые испокон веков окружали животных и очень мешали науке двигаться вперед. Но к Брему они часто были несправедливы.
И еще одно. Зоопсихология тогда только-только делала первые шаги, об этологии - науке о поведении животных - еще никто не слышал. Брем был наблюдателем, пусть часто пристрастным, но ведь многое он видел собственными глазами. Он не мог часто объяснить тот или иной поступок животного (это пытаются делать современные этологи, но и то еще далеко не всегда успешно) и, описав его, оставлял без комментариев либо объяснял его по-своему.
Однако все научные споры, которые велись вокруг «Жизни животных», все критические замечания не касались читателей. А их стало в XIX веке гораздо больше, чем было во времена Бюффона.
Читатели приняли Брема безоговорочно, прочно и навсегда. Второе, как и первое, издание разошлось молниеносно и тоже было переведено на многие языки народов мира. Потребовалось третье издание. Четвертое вышло уже после смерти Брема, затем появилось пятое, шестое, седьмое… Каждое новое посмертное издание тщательно редактировалось крупными учеными, вносились поправки на основании новейших данных науки. Конечно, новое издание от этого выигрывало. Но редактировался и сам стиль - Брем писал ярким, образным языком, темпераментно и увлекательно. Редакторы делали текст строже, суше, и книги от этого сильно проигрывали. Седьмое немецкое издание, выпущенное в 1933 году, хоть и называлось по-прежнему «Жизнь животных» и считалось произведением Альфреда Брема, фактически уже имело мало общего с тем, которое начало выходить в 1876 году. Но автором ее считался Брем - иначе и нельзя, иначе читатели не примут книгу - они привыкли, что «Жизнь животных» - Брема, и только его!
Имя Брема стало символическим, стало нарицательным. Когда-то Бюффона называли «Плинием XVIII века». В XIX и XX веках Плиния часто называли «Бремом древнего мира». А нашего современника - замечательного немецкого ученого, посвятившего свою жизнь животным, их спасению, и автора многотомной работы, рассказывающей широкому читателю о животных нашей планеты с точки зрения современной науки, Бернгарда Гржимека называют «Бремом XX века».
Книги Брема, даже переработанные, встречаются, к сожалению, сейчас не так уж часто. Но читатель не хочет расставаться с самим Бремом - он для него продолжает оставаться символом всего, что связано с природой. И не случайно выходящая сейчас в Германской Демократической Республике библиотечка, в которую, кстати, входят не только книги по зоологии, но и по ботанике, называется «Маленькая библиотечка Брема».
Кроме «Жизни животных» и нескольких других популярных книг по зоологии, Брем написал ряд научных статей, издал несколько серьезных научных книг, среди которых не потерявшая своей ценности и сейчас «Птицы в неволе» (2 тома). Однако его нельзя считать крупным ученым, таким, как, скажем, был его отец.
Брем много путешествовал и писал о своих путешествиях. Он побывал не только дважды в Африке и дважды в Испании, не только в Норвегии и Лапландии - он объехал многие страны Европы, путешествовал по Дунаю. Уже после выхода первого издания «Жизни животных» Брем был приглашен принять участие в экспедиции в Западную Сибирь. Из Петербурга, через Москву на санях по Волге они добрались до Казани, оттуда поехали в Пермь. Затем на тарантасах через Екатеринбург - в Тюмень, а затем в Омск. Из Омска - по Иртышу до Семипалатинска. Брем побывал и в Китае, а вернувшись в Россию, путешествовал по Алтаю, добрался до Томска. Из Томска - по Оби - до Обдорска, затем на оленях, пешком и на лодках дошел до самого берега Карского моря. Только по Сибири Брем сделал не меньше 15 тысяч километров, и, несомненно, это путешествие сыграло большую роль в его работе над новым изданием «Жизни животных».
И несмотря на то, что половину жизни провел Брем в пути, пересек экватор и побывал за Полярным кругом, исследователем-путешественником, таким, как был Пржевальский или Стенли, Потанин или Ливингстон, его не назовешь.
Возможно, Брему мешала его художественная натура, и он не очень стремился проникнуть в глубь предмета или исследовать досконально малоизвестную страну, а лишь стремился создать художественно-научный образ животного мира вообще и отдельных его представителей, страны, которую он посещал, и что он видел там. Если это так - он добился того, чего хотел. И заслуга его перед наукой, перед человечеством не меньшая, а возможно, и большая, чем даже очень крупных ученых и путешественников. Он был страстным пропагандистом и горячим энтузиастом науки, он открыл перед огромной массой людей величие и красоту природы вообще и животного мира в частности, благодаря Брему во многом изменилось отношение к животным, благодаря Брему сотни людей выбрали себе жизненный путь - стали натуралистами, зоологами, исследователями и путешественниками. И кто знает, что важнее - сделать открытие в науке или открыть перед народом дверь в эту науку? Трудно ответить на этот вопрос. Но можно сказать иначе: замечательных ученых было много, Брем был единственным!
